– Да ладно тебе, Камилла. Вы же взрослые люди. Если это подразумевалось…

– Уже неважно, – сказала я, вылавливая из бульона морковку. – Трент со мной почти не общается. Теперь он меня ненавидит.

– Ты рассказала про то, что случилось в Калифорнии?

– Нет. Что я должна сказать? «Ти-Джею я не нужна, так что забирай меня»?

– Это действительно так?

– Нет. В смысле, вроде того. Но Трентон не запасной вариант. Не хочу, чтобы он так думал. Даже если он каким-то чудом простит меня, неправильно вот так уходить от одного к другому.

– Они взрослые мужчины, Кэми. Как-нибудь сами с этим разберутся.

Мы молча доели наш ужин, Коби взял у меня миску и бросил остатки еды в раковину.

– Мне нужно идти. Просто хотел завезти тебе вот это.

Он достал из бумажника чек.

– Спасибо. – Я выпучила глаза при виде суммы. – Тебе не обязательно отдавать все сразу.

– Я устроился на вторую работу. С меня не убудет.

Я крепко обняла брата:

– Люблю тебя. Я так горжусь тобой и рада, что у тебя все будет отлично.

– У нас всех все будет отлично, – слегка улыбнувшись, сказал он. – Вот увидишь.

В следующую субботу Трентон пришел в «Скин дип» на час позже обычного и весь красный. Внедорожник его отца сломался, и он пытался починить его. Конечно же, это рассказал мне не Трентон. Со времен поездки в Калифорнию мне приходилось узнавать все у Хейзел.

Подошла к концу первая неделя ноября. За это время Ти-Джей позвонил только раз – сказать, что приехал в город по работе, но не сможет заглянуть ко мне и поздороваться, а с Трентоном мы практически не общались. Несколько раз он приходил в «Ред дор», заказывал напитки у Рейган, Блии или Джори и каждый вечер прямо перед последним заказом уходил с новой девушкой.

В «Скин дип» я старалась вести себя по-прежнему. Одурачить Кэлвина было проще простого, а вот Хейзел знала всю историю. Бывало, она сидела в зале у Трентона, потом выходила и подмигивала мне. Не знаю, подбадривала ли она меня таким образом или намекала на некую общую тайну, о которой я даже не догадывалась.

Дверь зазвенела, вошли Трэвис и Шепли.

– Привет, парни, – улыбнулась я.

– Ты что, торгуешь красотой в каждом притоне города? – спросил Трэвис, обращая ко мне свою самую очаровательную улыбку.

– Смотрю, кое-кто в хорошем настроении. Чем вам сегодня помочь?

– Даже не спрашивай, – сказал Шепли.

Очевидно, ему хорошего настроения не хватило.

– Хочу сделать пару татуировок. Где там мой несносный братишка?

Трентон высунул голову из дверей своего зала:

– Засранец!

Я отметила Трэвиса в журнале, и, как только он подписал все бланки, братья Мэддокс удалились в зал Трентона.

– Ты шутишь! – крикнул Трентон, заходясь смехом. – Какой же ты подкаблучник!

– Заткнись, придурок, и просто сделай это!

Хейзел вышла в коридор и встала на пороге в зал Трентона. Вскоре она тоже хохотала. Зажужжала татуировочная машинка, и весь следующий час в зале Трентона раздавались всплески смеха и перебранка.

Когда парни вернулись к стойке, запястье Трэвиса было перебинтовано. Сам он сиял от счастья. А вот Шепли нет.

– Ты мне свинью подложил, – проворчал он.

– Шеп, все будет хорошо. – Трентон хлопнул по плечам Шепли и сжал их. – Трэвис включит свое обаяние, и Эбби успокоится.

– Эбби? Я говорю об Америке! Вдруг она взбесится, что я не сделал себе татуировку с ее именем? Что, если Эбби не успокоится и бросит Трэвиса, а это приведет к проблемам между нами с Мер? Как меня все достало!

Братья захохотали, и Шепли передразнил их, огорченный, что ему никто не сочувствует.

– Я счастлив за тебя. – Трентон улыбнулся своему младшему брату.

– Спасибо, засранец. – Трэвис не сдержал улыбки, которая озарила все его лицо.

Последовали крепкие братские объятия, потом Трэвис и Шепли сели в «чарджер» и уехали. Трентон все еще улыбался, но тут повернулся, увидел меня, и его улыбка померкла. Он ушел к себе.

Я осталась сидеть за стойкой в одиночестве, пока они с Хейзел о чем-то шептались. Потом я встала и направилась к нему в зал. Трентон протирал сиденье, Хейзел выпрямила спину, посмотрела на Трентона, потом перевела взгляд на меня, давая ему понять, что я пришла.

– О чем шепчетесь? – спросила я, пытаясь изобразить улыбку.

– Мой клиент скоро придет? – спросила Хейзел.

– Через одиннадцать минут. – Я посмотрела на небольшие металлические часы на стене. – Трент, у тебя пока нет клиентов. Если кто-нибудь не зайдет случайно, можем обсудить рисунок татуировки, про которую я тебе раньше говорила.

Не отрываясь от своего занятия, он поднял на меня взгляд и покачал головой:

– Кэми, сегодня не смогу.

– Почему?

Хейзел медленно вышла, оставив нас наедине.

Трентон сунул руку в чашу с леденцами на столешнице, развернул крохотную конфетку и бросил в рот.

– Джейсон сказал, что, возможно, зайдет днем, если тренировка закончится вовремя.

Я нахмурилась:

– Трент, просто скажи, что не хочешь ее делать. Не надо врать.

Я ушла и сердито плюхнулась на стул за стойкой. Минут через десять возле салона остановился внедорожник, и внутрь залетел Джейсон Брэзил:

– Трент занят?

Я ссутулилась и вжалась в стул. Все лицо запылало от стыда.

– Ты в порядке? – спросил Брэзил.

– Да. Он у себя.

День за днем Трентон игнорировал меня, но больше я ничего ему не говорила. Мне было особенно обидно, потому что его общение с Хейзел не изменилось, а в «Ред дор» он в основном болтал с Рейган. Он намеренно избегал меня, и это ужасно задевало.

Во вторую субботу ноября Трентон зашел в бар в одиночестве и устроился на своем новом излюбленном месте напротив Рейган. Она обслуживала своего постоянного клиента, Марти, и Трентон терпеливо ждал, когда она освободится, даже не глядя в мою сторону. Мое сердце сжалось. Находясь все это время рядом с Трентоном, я поняла, что испытывал Коуди с тех пор, как они расстались с Рейган, – каждую неделю со среды по воскресенье. Я посмотрела на Коуди: тот бросал на Рейган печальные взгляды. И так по несколько раз за вечер.

Я поставила кружку пива перед своим постоянным клиентом, Бейкером, и перешла на сторону бара Рейган. Открыла любимое пиво Трентона и передала ему.

Он кивнул и потянулся к бутылке, но на меня что-то нашло, и я отдернула ее.

Трентон на долю секунды поднял на меня взгляд, на его лице отразилось удивление и недоумение.

– Ладно, Мэддокс. Прошло пять недель.

– Пять недель чего?

– «Миллер лайт»! – выкрикнул стоящий за Трентоном парень.

Я кивнула ему, потом в упор посмотрела на Трентона, скрестив руки на груди и поставив бутылку на локоть.

– Пять недель притворства.

Взгляд Трентона заскользил по сторонам, но на меня он не посмотрел. Затем пару раз тряхнул головой:

– Понятия не имею, о чем ты.

– Хорошо. Ты меня ненавидишь. – Эти слова, будто яд, обожгли мне горло. – Хочешь, я уйду из «Скин дип»?

– Что? – спросил он, впервые за несколько недель взглянув на меня нормально.

– Я это сделаю, если ты того хочешь. Могу найти другую работу.

– Зачем тебе уходить?

– Сначала ответь на мой вопрос.

– Какой вопрос?

– Ты меня ненавидишь?

– Кэми, я бы не смог тебя ненавидеть. Даже если бы захотел. Поверь, я пытался.

– Тогда почему ты со мной не разговариваешь?

Он поморщился. Начал было говорить, но замолчал. Прикурил сигарету и затянулся.

Я выдернула сигарету у него из рук и сломала ее пополам.

– Да брось, Кэми!

– Мне правда очень жаль, понятно? Может, хотя бы поговорим об этом?

– Нет! – сказал он, заметно нервничая. – Какой в этом смысл?

– Ну ничего себе. Спасибо.

– Кэми, ты ушла от меня.

– Ясно, я не заслуживаю того, чтобы ты разговаривал со мной. Завтра отдам Кэлу заявление об увольнении.

Лицо Трентона исказилось.

– Это очень глупо.