– Она не назойливая, – процедил Коуди. – Тебе стоит быть благодарным за то время, что она хочет проводить с тобой.

Парень хотел что-то возразить, но я подняла руку:

– Брэзил, мы здесь не для того, чтобы упрекать тебя.

– Не обобщай, – прорычал Коуди. – Ты совсем не помогаешь. Замолчи.

– Ты знаешь, где она? – спросил Трентон. – Мы приехали забрать ее домой.

– Я ее не видел.

Оставив Брэзила, мы спустились на основной этаж. Вышли на улицу, и Трентон обхватил меня рукой, защищая от холода.

– И что теперь? – спросил Коуди.

– Попробуй ей позвонить, – дрожа, посоветовала я.

Мы вернулись к внедорожнику и замерли: Рейган стояла на обочине рядом с машиной Коуди.

– Рей? – позвал ее Коуди.

Подруга поднялась, обернулась и помахала телефоном.

– Батарея села, – сказала она и заплакала.

Коуди обхватил Рейган своими могучими руками, и она обняла его, не переставая плакать. Он забрался во внедорожник, не выпуская Рейган из рук, а мы с Трентоном обошли машину. Странно, но Рейган не хотела обсуждать свою ссору с Брэзилом. Вместо этого темой разговора стал Трэвис.

– А потом он сказал: «И еще предлагаю выпить за этот жуткий кошмар потерять лучшую подругу, потому что ты по глупости влюбился в нее» – или что-то вроде этого. – Она положила ладонь на грудь Коуди. – Я чуть не умерла на месте.

Я взглянула на Трентона, но вместо ожидаемой веселости на его лице отражалась задумчивость.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Попал почти в самую точку, – сказал он.

– Малыш, прекрати. – Я поцеловала его в щеку. – У нас все хорошо.

– Мы даже на ужин не сходили.

– Давайте заедем в магазин, – предложил Коуди. – Купим чего-нибудь. Я буду готовить.

– А я помогу, – пообещал Трентон.

– У нас дома навалом продуктов, – возразила я. – Еще надолго хватит.

– А макароны-ракушки есть?

– Есть, – в унисон ответили мы с Рейган.

– А сливочное масло? Мука? Заправка «саусвест»?

Я взглянула на Трентона, тот кивнул.

– Молоко? Сыр «Джек»?

Я отрицательно покачала головой.

– Но у вас есть «Пеппер джек», – подал голос Трентон.

Коуди коротко кивнул:

– Сгодится. Помидоры? Зеленые чили? Панировочные сухари?

– Панировочных сухарей нет.

Коуди крутанул руль направо, и мы подъехали к его квартире. Заскочив на минуту внутрь, он вернулся с коробкой панировочных сухарей.

– Умираю с голоду, – пожаловалась я. – Что для нас приготовите?

– Особое гурманское блюдо для Дня святого Валентина, – театрально сказал Коуди. – «Саусвестерн мак энд чиз».

Мы засмеялись, но в желудке у меня заурчало. Аппетитное название.

– Прости, что не сводил тебя на ужин, – прошептал мне на ухо Трентон.

Я обхватила его руку:

– Все намного лучше, чем мы планировали.

– Не спорю. – Он поцеловал меня в щеку и крепко прижал к себе.

Глава 23

Занятий по учебе у меня было немного, но экзамены в середине семестра просто выматывали. Если в «Ред дор» было мало посетителей, Коуди, Рейган, Грабер, Блиа и я усиленно готовились прямо на рабочем месте, а Трентон помогал мне с учебой в «Скин дип». Стремительно приближались весенние каникулы, и я с нетерпением ждала, когда у меня появится больше времени и сверхурочных заработков, но сначала нужно было сдать экзамены.

Первая неделя марта прошла как в тумане, а на экзаменационной неделе было и того хуже. Но в конце концов я все сдала и приготовилась насладиться каникулами.

Воскресной ночью после работы, вместо того чтобы поехать к себе, я поехала к Трентону. Если Коуди не остался у нас дома, значит Рейган отправилась к нему. После нескольких дней сомнений «встречаемся мы или нет?» они продолжили с того места, где остановились, и я еще никогда не видела Рейган такой счастливой. Из-за их «медового месяца» мне было неловко, хотя я вновь наслаждалась завтраками от Коуди. Конечно, я радовалась улыбке Рейган, но у меня были свои причины предпочесть обиталище Трентона.

Утром в понедельник я в полусне перекатилась на бок. Трентон полностью накрыл меня своим телом. Нашим ночным ритуалом стала поочередная смена позы – с большой ложки на маленькую и наоборот. Мне было удобнее спать на правом боку, а Трентону на левом, поэтому мы часто ворочались во сне.

Я зевнула, и по привычке Трентон притянул меня к себе сильнее. На белых стенах повсюду висели семейные фотографии в бронзовых рамках, портреты его мамы и много совместных снимков со мной: в «Ред дор», «Скин дип» и нелепый снимок с празднования моей шестой татуировки – замысловатого павлина с насыщенными желтыми, синими, зелеными, красными и фиолетовыми красками, который растянулся от моего бедра до самых ребер. Трентон говорил, что это его лучшая работа, и перед сном нежно поглаживал рисунок.

Я становилась похожа на ходячую картинную галерею, и мне это нравилось. Трентон несколько раз спрашивал, почему я продолжаю работать в салоне, хотя Коби уже закончил программу и вновь встал на ноги, а я шутливо отвечала, что все ради бесплатных татуировок. Но, честно говоря, Трентон и так сделал бы их бесплатно – в этом преимущество быть девушкой татуировщика.

Между клиентами Трентон набрасывал эскизы, сидя за моим столом, а если мне какой-нибудь рисунок особенно нравился, я позволяла набить его на своей коже. Оригиналы же я помещала в рамочку и вешала в своей спальне, а Трентон лицезрел их, лежа в постели.

Встав, я поплелась в ванную. Яркий свет отражался от белых стен, вынуждая меня щуриться. Коврик для ванной был выбран мной. Я открыла шкафчик, чтобы достать зубную щетку. Все здесь было очень по-домашнему, и хотя раньше мне казалось, что я не смогу так жить, теперь я наслаждалась каждым моментом.

Я присела на ярко-оранжевый диван и потерла глаза. В этот утренний час, если жалюзи были открыты, солнечные лучи падали на мозаику из битого стекла и зеркал, что висела прямо над диваном и отбрасывала радужные блики на противоположную стену. Я обожала сидеть тут с чашечкой кофе и наслаждаться этим зрелищем. Кофе я пила только у Трентона. У нас с Рейган не было кофеварки, здесь же я могла сделать себе чашечку.

Трентон проковылял из спальни и потер лицо.

– Еле отодрал себя от постели, – прохрипел он, сел рядом и положил голову мне на колени.

Прошлой ночью мы побрили ему голову, и теперь кожа стала слегка колючей.

– Не забудь, – сказал он.

– Знаю. Бой Трэвиса может состояться в любое время, и, когда он позвонит, тебе придется пойти, чтобы присмотреть за Эбби.

– Надеюсь, объявится тот мерзавец, который приставал к ней в прошлый раз. Он пожалеет, что его побил не Трэвис.

– Если ты отлупишь его еще хуже, чем сделал бы Трэвис, то запросто убьешь. Так что будем надеяться, он не появится.

– Можешь пожить в моей квартире, пока я буду сидеть в тюрьме.

Я закатила глаза:

– А может, не надо в тюрьму? Меня и так все устраивает.

Он поднял на меня взгляд:

– Правда?

– Еще как.

– У меня есть ключ с твоим именем.

– Малыш, пока рано, даже не начинай, – простонала я.

Он сел.

– Когда-нибудь я перестану предлагать, и ты просто упустишь свой шанс.

– Сомневаюсь.

– Сомневаешься, что я перестану предлагать или что ты упустишь шанс?

– И то и другое.

– Вредина! – Он нахмурился.

Я взглянула на часы:

– Скоро на работу.

– Нет. Я отпросился.

– Хорошо. Тогда мне пора на работу.

– Я отпросил нас обоих.

– Зачем?

– Потому что я жду звонка от Трэва и решил, может, ты пойдешь со мной.

– Трентон, нельзя вот так распоряжаться моим рабочим временем, не спросив меня. И Кэлу не следует тебе потакать.

– Всего лишь один день. В конце концов, тебе не так уж сильно нужна вторая работа.

– Мне нравится работать. Неважно, нужна она мне или нет, ты переступил черту. Трентон, это касается моих денег. Не смешно, – сказала я и встала с дивана.