– Вы сейчас заикнулись, что разнесете мой салон?

Чейз плюнул на пол:

– И что вы сделаете?

– Боже, Чейз! – вскрикнула я. – Да что с тобой такое?

Трентон отодвинул меня себе за спину, хотя я и не пыталась куда-то уйти. Бишоп встал рядом с Кэлвином, а возле него – Хейзел. Она скрестила руки на груди:

– Может, я и не велика ростом, но когда кто-нибудь из этих крепких парней скрутит вас, а я выцарапаю вам глаза, то вы поймете, почему я здесь стою. Вот только… я не хочу выцарапывать вам глаза, потому что вы братья Кэми. И мы не хотим огорчать ее. Никогда. Потому что она – наша семья. А семье вреда не причиняют. Так что возьмите с нас пример, сотрите это хмурое выражение с ваших бандитских конопатых рож и возвращайтесь домой. Когда остынете, то позвоните своей младшей сестренке. И будьте с ней милыми. Если, конечно, хотите сохранить глаза.

– Или руки, – добавил Трентон. – Потому что, если вы еще хоть раз заговорите с ней подобным тоном, я вырву эти поганые ручонки и надеру ими ваши задницы. Мы друг друга поняли?

Колин и Чейз настороженно обвели взглядом нашу импровизированную «семью», от Трентона до Хейзел. Мы имели численное преимущество, и я видела по глазам Колина, что он не готов влезать в драку.

Чейз взглянул на меня:

– Я позвоню тебе позже. Мы имеем право знать, почему наша семья разваливается на части.

Я кивнула, и они оба повернулись и вышли. Когда заработал двигатель машины Колина, я смущенно опустила глаза:

– Мне так стыдно, Кэлвин.

– С салоном все в порядке, деточка. И с нами тоже.

Он вернулся к себе в кабинет, а Хейзел подошла ко мне, обхватила руками и прижалась щекой к моей груди.

– Мы за тебя горой, – сказала она.

Я все так же пялилась в пол, но, когда поняла, что Хейзел не отступит, крепко обняла ее.

Бишоп некоторое время смотрел на нас.

– Спасибо, – сказала я.

Бишоп изогнул бровь:

– Я и не собирался драться. Всего лишь пришел посмотреть.

Он удалился к себе в зал, а я усмехнулась.

– Все, представление окончено. – Хейзел отпустила меня и отошла на шаг. – Пора возвращаться к работе.

Когда она тоже удалилась, Трентон привлек меня к себе и прижался губами к моим волосам.

– В конце концов они все поймут.

Я подняла на него глаза, не зная, что он имеет в виду.

– Больше не позволю им запугивать тебя.

– Трент, они только так и умеют. – Я вновь прижалась щекой к его груди. – Я не могу их винить.

– Почему? Они же винят тебя во всем подряд. И они не роботы, а взрослые парни. Могут сделать иной выбор. А они прибегают к тому, что знают.

– Почти как вы с братьями?

Я не подняла взгляда, а Трентон ничего не ответил. Наконец он сделал глубокий вдох:

– Мы поступаем определенным образом не потому, что знаем лишь этот путь. Скорее наоборот. Мы ни черта не знаем, что творим.

– Но вы стараетесь, – сказала я, удобнее устраиваясь у него на груди. – Стараетесь быть хорошими людьми. Многое делаете для того, чтобы стать лучше, терпеливее, отзывчивее. То, что вы можете навалять кому-то… не значит, что вы только так и должны действовать.

– Еще как значит, – усмехнулся Трентон.

Я попыталась оттолкнуть его, но он прижал меня к себе сильнее.

– Сегодня вечером приготовлю тебе говяжью вырезку с рисом, – пообещала я.

Трентон скорчил гримасу:

– Я обожаю твою стряпню, куколка, но я больше не могу ужинать в три часа ночи.

– Хорошо, я оставлю для тебя ужин, – засмеялась я. – Запасной ключ будет лежать под камнем возле двери. Оставлю его там.

– Тогда, может, в другой раз? Я обещал Оливии свозить ее в «Чикен Джоуз».

Я улыбнулась, хотя слегка огорчилась, что упущу возможность повидаться с Оливией.

– Подожди. Ты только что сказала мне, где лежит запасной ключ?

– Да, и что?

– Значит, я могу воспользоваться им в любое время?

Я пожала плечами:

– Конечно.

Он и вовсе расплылся в улыбке:

– На следующем бою я решил поставить на Трэвиса. Постараюсь восполнить то, что проиграл Эбби, и, может, еще немного выиграю. На следующей неделе начну искать жилье. Хочу, чтобы ты поехала со мной.

– Хорошо, – согласилась я, не понимая, почему он смотрит на меня с таким серьезным видом. Я и так знала, что он копит себе на квартиру.

– Это его последний бой в году. – Трентон ослепительно улыбнулся. – Большие бабки. Возможно, позовут какого-нибудь бывшего бойца из ассоциации ММА [9] , как в прошлом году.

– А кто был в прошлом году?

– Келли Хитон. Четыре года назад он проиграл в чемпионате. Трэвис из него весь дух вышиб. – Трентон упивался воспоминаниями. – Я тогда заработал полторы тысячи. Если в этом году смогу получить столько же, у нас будет жилье.

– У тебя будет. У меня уже есть квартира.

– Да, но, может, ты как-нибудь останешься на ночь и решишь больше не возвращаться к себе.

– Даже не мечтай. Мне нравится иметь личное пространство.

– У тебя и так может быть личное пространство. И все, что ты пожелаешь.

Я встала на цыпочки, обвила руками шею Трентона и поцеловала его мягкие губы.

– У меня уже есть все, что я хочу.

– Брось. – Он крепко обнял меня. – Ты же этого хотела, сама знаешь.

– Спасибо, но нет. По крайней мере, в ближайшее время.

На секунду Трентон помрачнел, потом подмигнул мне и взял мои ключи:

– Я заведу джип. Скоро вернусь.

Он набросил куртку и выбежал на улицу.

Хейзел вышла в приемную и покачала головой.

– Трентон любит тебя, кейбиген, – проворковала она. – По-настоящему. Никогда не видела, чтобы он делал все это для девушки.

Я повернулась к ней:

– Как ты меня сейчас назвала?

– Я назвала тебя подругой, стерва ты этакая, – улыбнулась она. – На тагальском [10] . У тебя с этим проблемы?

Я засмеялась и слегка толкнула Хейзел, однако с ее хрупким телосложением хватило и этого.

– Нет, проблема у меня одна: почти закончились сигареты, а на новую пачку не хочется тратить деньги.

– Тогда брось курить, черт побери. Это в любом случае пошло.

– Разве ты не куришь? – спросила я.

Все в салоне курили, поэтому я решила, что и Хейзел тоже. Девушка скривилась:

– Нет, и я ни за что не стала бы встречаться с тобой. Отвратительная привычка. Кому захочется совать язык в пепельницу?

Я обхватила губами сигарету. Дрожа от холода, прибежал Трентон:

– Машина прогрелась, детка!

Он вытащил сигарету из моего рта и поцеловал меня, слегка отклонив назад. Когда он отпустил меня, я повернулась к Хейзел:

– Кому-то захочется.

Хейзел показала мне язык:

– Приходи завтра пораньше. Начну делать тебе туннели.

– Нет, не начнешь.

– Начну, – почти пропела она, уходя к себе в зал.

– Давай отвезу тебя в «Ред дор». Не хочу, чтобы твои тупоголовые братцы заявились к тебе в квартиру. К тому же на улице мерзкая погода.

– Там Брэзил, да и с небольшим снегопадом я справлюсь.

Под ногами стояла грязная жижа, дул сильный ветер, но все лучше, чем лед, а в нашем маленьком городке большинство дорог чистили неплохо.

Щеки и нос Трентона раскраснелись, и он по-прежнему дрожал.

– Брэзил не справится с твоими братьями. – Он нахмурился.

Я хихикнула и взяла свое тяжелое черное пальто и сумочку.

– Спасибо, что завел для меня джип. А теперь оставайся там, где тепло.

Трентон вернул мне сигарету, но сперва поцеловал.

– Через неделю День святого Валентина.

– Да. Ровно через семь дней. Значит, в субботу. Хорошо для всех остальных, плохо для нас.

– Возьми отгул. Ты и так работала на День благодарения.

– Я подумаю.

Трентон еще постоял в дверном проеме, пока я сдавала назад, выезжая со стоянки. Домой я доехала без всяких проблем. Закрыла за собой дверь, бросила ключи на столешницу и направилась прямиком в ванную. С наслаждением постояла под горячей водой, но как только выключила душ, то услышала пререкания Брэзила и Рейган. К тому времени как я почистила зубы, завернулась в белый пушистый халат и вышла в коридор, их ссора переместилась к входной двери.